Владимира Беззубова часто называют «легендой без номера» в хоккейном мире. Но для многих он безусловно номер один среди хоккейных фотожурналистов, наравне с другими выдающимися мастерами. Конечно, это субъективное мнение, но сам юбиляр искренне считает, что есть те, кто лучше, что говорит о его истинной скромности. Он живет и работает именно так, посвятив почти пять десятков лет своей жизни фотопрофессии, с небольшими перерывами, как он сам обязательно уточнил бы.
Рутина способна подавить творческий запал, и лишь немногие способны работать над повседневностью, сохраняя живой и неподдельный интерес к процессу. Владимир Николаевич Беззубов — редкий пример такого профессионала. Он всегда был выше рутины, как в те времена, когда мы тесно общались и работали вместе, так и сейчас, когда контакты стали реже, процесс стандартизирован цифровыми рамками, а люди кажутся отталкивающимися друг от друга, подобно бильярдным шарам. Видя Владимира Николаевича, я испытываю тихую радость от осознания, что есть люди, не вписывающиеся в общепринятые рамки. Я верю, что внутренне он остался таким же, каким был. Внешне, конечно, он соответствует своему нынешнему статусу руководителя фотоагентства КХЛ и признанного мастера российской спортивной фотожурналистики. Его легендарное прозвище «Борода» теперь произносится с уважением к возрасту и весу (не буквально), а не как раньше — дружески, иронично, весело.
Когда заходила речь о Володе, люди непременно улыбались. «А, Борода!» — и все сразу понимали, о ком идет речь, его образ возникал перед глазами. Неважно, кто участвовал в разговоре, все, кто попадал под обаяние Беззубова, не выстраивались по ранжиру. Володя Беззубов в молодые и средние годы, каким я его знал по работе и совместному досугу, был очаровательным человеком типа «рубаха-парень», вокруг которого все становились друзьями. Удивительным образом его кажущаяся беззаботность и отсутствие бытовых забот сочетались с железной профессиональной дисциплиной — я не могу припомнить случая, чтобы по его вине сорвалась съемка или не было выполнено задание. Возможно, это наследие его «гражданской» профессии: он учился и 13 лет работал машинистом электровоза, а эта работа не терпит разгильдяйства.
На его снимках хоккейные люди почти всегда выглядят добрее обычного. Я особенно люблю его фотографии хоккея вне льда. Никогда не возникало ощущения, что камера Беззубова подглядывает за кулисы в поисках чего-то скандального, того, что могло бы вызвать дискомфорт у героя или заставить его закрыться. Он — антипапарацци по сути, но при этом не занимается «лакировкой». Он просто любит своих героев, и они это чувствуют, доверяют ему и открываются, часто с неожиданной стороны.
Речь не только об особом взгляде, необходимом любому настоящему мастеру (талант владения современной высокотехнологичной техникой, которым обладают многие сегодняшние фотографы, здесь не имеет значения). Со зрением, вкусом и чутьем у Беззубова все в порядке. Я говорю о его таланте притягивать людей и щедро делиться этим даром. Быть своим в мире хоккея непросто, а пытаться подстроиться — бесполезно, фальшь всегда проявится. Так вот, Владимир Николаевич не подстраивается, не пытается всем понравиться, не просчитывает шаги для завоевания доверия, не строит из себя всезнайку, не кичится заслугами и знакомствами — именно поэтому его любят. И это его самый главный и бесценный дар, не умаляя при этом его таланта как мастера.
Вспоминаю поездку осенью 94-го в Нижний Новгород на «пятисотом веселом» поезде во время знаменитого турне наших заокеанских звезд по России. В одном вагоне ехали журналисты, в другом — звезды. У кого в купе собралось столько людей, что все не поместились? Конечно, в наше купе, где сидел Борода — все хотели с ним пообщаться. Почему семерых голодных «акул пера» не выгнали с банкета на теплоходе «Федор Достоевский» во время чемпионата мира в Стокгольме в мае 95-го? Потому что за нашим изначально пустым столом оказались главные лица вечера — все благодаря присутствию Володи Беззубова, ставшего центром притяжения. С кем Александр Палыч Рагулин хотел открыть подаренный Ульфом Стернером там же, в Стокгольме, на день рождения, прозрачный пластиковый дипломат с бутылкой «Абсолюта» и шестью рюмками? Конечно, с Бородой, и не только потому, что их дни рождения рядом.
Мое желание тихо посидеть с ним вдвоем, поговорить по душам, никогда не сбывалось. Вокруг Беззубова всегда кипела жизнь, одного собеседника ему было мало, и еще до первого тоста, где бы мы ни находились, собиралась толпа. Это была его стихия, ему хотелось поделиться радостью общения со всеми, чтобы никто не чувствовал себя обделенным. Со временем этот «броуновское движение», конечно, стало менее интенсивным, но не прекратилось совсем. Я испытал щедрость Бороды в начале нового столетия, когда мы работали в еженедельнике «Весь хоккей» — прекрасном, хоть и недолговечном проекте.
Идти на встречу вместе с Беззубовым почти стопроцентно гарантировало, что собеседник отнесется к тебе с тем же доверием. Так мы ездили к незабвенному Сергею Михалеву, так я установил хорошие отношения с Александром Палычем Рагулиным, трижды общаясь с ним. Так мы с Володей летали в Челябинск на защиту кандидатской диссертации к его близкому другу Валерию Карпову, известному как «Карпуня». И таких значимых «подарков» благодаря ему было не меньше полутора десятков. Однажды меня поразил Вячеслав Иванович Старшинов: узнав, что я еду из «Сокольников» на Ленинградский вокзал провожать в Питер Володю Беззубова, он сказал, что таких людей в одиночку не провожают — и поехал с нами. Проводили красиво.
Стоит отдать должное Владимиру Николаевичу как руководителю уникального фотоагентства КХЛ, наставнику молодых коллег, автору тысяч снимков, запечатлевших историю отечественного хоккея как в переломные моменты, так и в периоды относительной стабильности. Относительной, потому что абсолютной стабильности в хоккее не бывает — это очень живая игра, что в полной мере относится и к одному из ее главных фотолетописцев. Его фотографии говорят сами за себя, и было бы здорово увидеть лучшие из них на персональной выставке. Убеждать в том, что Владимир Николаевич Беззубов любит хоккей, излишне: не любил бы — не мотался бы по городам и весям, пусть и не так активно, как раньше. Поздравления, поступающие к нему из самых разных уголков, сами расскажут о его значении.
В завершение еще одна история из давних времен. Как-то Бороду вызвали в суд в качестве свидетеля, чтобы помочь защитить авторские права его друга, выдающегося фотографа. Суд проходил строго официально. Вызвали свидетеля Беззубова В.Н. и спросили, знает ли он истца. «Кого, Серегу? Классный чувак!» — ответил Владимир Николаевич. Зал взорвался смехом.
Эта зарисовка нужна, чтобы показать, что юбиляр не любит излишней парадности, как сам, так и в своих фотографиях.
Континентальная хоккейная лига от всей души поздравляет Владимира Николаевича Беззубова с 70-летием – прекрасным, мудрым и значимым юбилеем! Ваш жизненный путь – это история преданности любимому делу, настоящей страсти к хоккею и безграничной энергии, которая вдохновляет всех вокруг. С самого основания Континентальной хоккейной лиги вы остаётесь её неотъемлемой частью, вкладываете душу в развитие спорта и являетесь примером профессионализма и надёжности.
Перед стартом товарищеского матча между сборной легенд хоккея и командой «Роспресса», вице-президент КХЛ Андрей Точицкий вручил Владимиру Беззубову памятную медаль за верность хоккею.
