Во время Великой Отечественной войны весь народ поднялся на защиту Родины, и спортсмены не были исключением. Они трудились в тылу, сражались на передовой, но иногда, даже в немыслимых условиях, находили силы заниматься своим делом – выходить на спортивные арены. Эти игры и соревнования были их вкладом в общую Великую Победу, символом несгибаемого духа. В этой статье мы расскажем о трех таких событиях, связанных с именами людей, которые позднее прославились в отечественном хоккее с шайбой.
Осенью 1941 года враг вплотную подошел к Москве. К середине октября немцы разгромили основные оборонительные части Красной Армии под Вязьмой, взяв их в окружение. В ходе тяжелейших боёв были потеряны сотни тысяч бойцов, дорога на Москву осталась почти открыта, а сил для обороны не хватало. На защиту столицы бросили курсантов и ополченцев. Их задачей было любой ценой задержать противника до подхода резервов. С июля Москву ежедневно бомбила вражеская авиация.
К концу ноября немцы находились всего в 30-35 километрах от центра города, в пределах досягаемости тяжелой артиллерии. Передовые отряды гитлеровцев прорвались к Химкам. В это время, 3 декабря 1941 года, вышел очередной номер газеты «Красный Спорт» под заголовком «Спортивный сезон в Москве открыт!». Действительно, 30 ноября, несмотря на близость фронта, в городе начались соревнования по боксу, шахматам, лыжам, волейболу, баскетболу, конькам. А на Патриарших прудах стартовали состязания по русскому хоккею между командами «Спартак» и «Буревестник». В отчете об игре упоминались будущие звезды хоккея: Виктор Соколов, Валентин Гранаткин, Георгий Глазков, Зденек Зикмунд. Шесть лет спустя эти игроки в составе «Спартака» стали бронзовыми призерами первого в истории чемпионата СССР по хоккею с шайбой, а Зикмунд стал лучшим снайпером команды. Игра на Патриарших была прервана раньше времени сигналом воздушной тревоги. Согласно документам, в тот день вражеские самолеты бомбили центральную часть Москвы, в том числе недалеко от прудов, были разрушения и жертвы.
Может показаться, что игра в хоккей или шахматы под бомбами не имеет никакого значения для фронта. Но в том же номере «Красного спорта» журналист, освещавший соревнования, точно подметил: «Чёрт возьми, — говорят москвичи всяким нытикам и хлюпикам, — мы живём!». Спустя всего пять дней Красная Армия начала контрнаступление и отбросила немцев на 100 и более километров от столицы, нанеся им первое стратегическое поражение с начала Второй мировой войны.
Весна 1942 года в Ленинграде едва не обернулась масштабной катастрофой. Закончилась первая и самая тяжелая блокадная зима. Город выстоял, несмотря на сотни тысяч смертей от голода, мизерную норму хлеба и ежедневные бомбардировки. Тепло с приходом весны грозило эпидемией. Необходимо было срочно восстанавливать разрушенное коммунальное хозяйство, связь, водопровод и канализацию. И самое главное – захоронить тела тысяч погибших. Примерно в это же время Йозеф Геббельс публично заявил: «Ленинград — город мёртвых. Мы не берём его пока, потому что боимся трупной эпидемии».
Ленинградцы справились, эпидемии не случилось. Одним из самых ярких символов стойкости стал футбол. В апреле игроки ленинградского «Динамо» Аркадий Алов и Валентин Фёдоров получили задание собрать футболистов для проведения матча. К этому времени четверо из предвоенного состава погибли, семеро были эвакуированы, остальные – на передовой. Помимо Алова и Фёдорова удалось найти только одного – нападающего Константина Сазонова. Но собрать команду все же получилось. Кого-то отозвали с фронта, недостающих заменили сотрудниками милиции (так как это «Динамо»), способными играть. Противостояла динамовцам команда Ленинградского металлического завода, также набранная «с миру по нитке» из рабочих, игравших в футбол до войны. Для понимания физического состояния участников: игрок ЛМЗ Анатолий Мишук упал во время матча от попадания мяча в голову – накануне он выписался из госпиталя, где проходил лечение от дистрофии. Игра состоялась 31 мая на запасном поле стадиона на Крестовском острове, так как основное было изрыто воронками от взрывов. Матч прерывался из-за обстрелов, но был доигран. Он стал лишь началом и символом – в том же 1942 году в Ленинграде провели еще несколько футбольных игр и другие спортивные соревнования.
Аркадий Алов после войны стал одним из пионеров ленинградского хоккея с шайбой, отыграв два сезона за «Динамо». Играющим тренером в первых сезонах был Валентин Фёдоров. Еще один участник того матча, Анатолий Викторов, трижды становился чемпионом СССР по хоккею, а в 1948 году стал автором первого хет-трика в первом международном матче в истории советского хоккея. Позднее Фёдоров вспоминал о значении того блокадного матча: «Эта победа была одна на всех: над собой, над страхом, над отчаянием. Над лютой, беспощадной зимой 1942 года, выкосившей Ленинград, но не сломившей живых. Не убившей в живых главное — стремление жить».
Май 1943 года. Сталинград лежал в руинах. Всего три месяца назад здесь завершилось самое масштабное сражение в истории человечества, в котором Красная Армия разгромила объединенную группировку захватчиков. И именно в этом разрушенном городе, где не осталось уцелевших строений, было решено провести футбольный матч. Руководство по организации поручили Василию Ермасову, участнику Сталинградской битвы и вратарю местного «Трактора». Несмотря на все трудности, Василию Владимировичу удалось собрать команду из уцелевших и находившихся в городе футболистов. Соперником стал московский «Спартак», прилетевший 2 мая (вылет накануне был отложен из-за возможного налета вражеской авиации).
Единственным относительно пригодным для игры местом оказалось футбольное поле завода «Азот». Его расчистили, привели в порядок раздевалки и трибуны, на которых, по разным оценкам, собрались до 10 тысяч зрителей. Героем матча стал сам Ермасов, перед началом встречи награжденный медалью «За отвагу». Он сохранил свои ворота в неприкосновенности, а единственный гол забил сталинградец Александр Моисеев. За «Спартак» играли те, кто спустя несколько лет составил костяк хоккейной команды; а защитник Анатолий Сеглин в шестидесятые годы стал одним из ведущих хоккейных арбитров.
Матч «На руинах Сталинграда» имел огромное пропагандистское значение и широкую международную огласку, войдя в историю мирового футбола. Британский журналист «Times» Брюс Харрис написал о нем: «Можно ли было подумать, что Сталинград после таких переживаний, какие не выпадали ни одному городу, сможет выставить на поле футбольную команду! Если русские могут играть в Сталинграде, это свидетельствует, что они уверены в будущем».
