Создавший эпоху. 95 лет со дня рождения Виктора Тихонова

Виктор Васильевич Тихонов ушел из жизни более десяти лет назад, но его творческое наследие, вклад в развитие отечественного хоккея и его многогранная личность до сих пор вызывают интерес и обсуждения.

С тех пор периодически возникают дискуссии, которые, как правило, скоротечны из-за преобладания полярных, «черно-белых» оценок. Однако, как и в случае любой выдающейся личности, резкие суждения здесь неприменимы. Тренер Тихонов, несмотря на свою замкнутость, был полностью прозрачен в своей работе, единый в своем величии и максимализме, граничащем с фанатизмом. Тихонов-человек был сложной фигурой, претерпевшей пусть и небольшие изменения вместе с миром.

Виктор Тихонов вырос в районе Малой Сухаревской. Он пережил Великую Отечественную войну в сознательном возрасте, рано потеряв отца, погибшего под Сталинградом (хотя у него была бронь как у работника оборонного завода, он ушел в ополчение). Семья испытала голод и холод (мешок картошки, выменянный матерью, однажды спас им жизнь). Помогая матери, после четвертого класса он начал работать учеником автослесаря, доучиваясь уже в конце войны. Это начало трудовой биографии во многом сформировало его отношение к жизни и работе. Позднее, если 9 мая он оказывался в Москве, он обязательно посещал Большой театр, где собирались фронтовики, и обнимался с однополчанами отца, которые хорошо его помнили. Эта важная деталь, как и многое личное, Тихонов редко обсуждал публично.

Один известный хоккеист как-то прямо ответил на вопрос о Тихонове: «Как тренера – ценю и уважаю, как человека – не переношу». Такое отношение нельзя списать только на «особенности времени». Взять, например, Анатолия Владимировича Тарасова – тоже был требовательным, но мало кто из его подопечных отзывался о нем негативно, ценя его человечность. Тарасов, по их мнению, «личность не ломал». Хотя оценки могут быть разными, Тарасов даже в своих мемуарных книгах находил добрые и восхищенные слова для всех звезд, несмотря на напряженные или даже отсутствующие отношения с некоторыми из них.

С Виктором Тихоновым примирение было иным. Хотя он пожал руку почти всем, с кем когда-то был в конфронтации, в зените своей власти Тихонов не «ссорился», он скорее «вычеркивал» человека, если тот, по его мнению, нарушал установленные принципы. Попасть в немилость означало, скорее всего, расстаться с командой – это быстро усвоили все игроки, попавшие в ЦСКА под его начало. Дело было не только в изнурительных тренировках вроде легендарного «Сантьяго» (16 отрезков по 400 метров с короткими паузами, которые даже его сторонник Алексей Касатонов называл пыткой), но и в общем отношении. Тихонов пришел не просто наводить порядок; он пришел с твердым убеждением в своей миссии – вернуть ЦСКА и сборную на вершину и удерживать их там как можно дольше.

Приход Тихонова в сборную и ЦСКА в 1977 году тесно связан с Анатолием Тарасовым. Мэтр еще обладал влиянием и, вероятно, надеялся снова возглавить сборную после периода Боброва и Кулагина с неоднозначными результатами. Тарасов, невысоко оценивавший Тихонова как игрока и скептически относившийся к нему как к тренеру, поначалу не видел в нем конкурента. Тихонов же, придя в ЦСКА, констатировал отсутствие не только «железной», но даже элементарной дисциплины по меркам современного спорта в «послетарасовском» составе. К недовольству Тарасова в высоких кабинетах Тихонов относился с иронией – у него была поддержка, о которой мэтр мог только мечтать.

Лидеры ЦСКА поначалу не воспринимали нового тренера всерьез. Для них он был лишь бывшим средним игроком, а затем помощником Аркадия Чернышева, который что-то пытался сделать в Риге. Это «что-то» было весьма революционным – например, переход на четыре звена и интенсивный, почти тотальный хоккей, который позволил среднему по составу рижскому «Динамо» подняться из второй лиги на четвертое место в высшей. Но ЦСКА под руководством Константина Локтева, несмотря на «недисциплинированность», часто обыгрывал тихоновских «бегунков» за счет мастерства, за редким исключением. Тем не менее, будущее принадлежало Тихонову. Его эра началась, когда Константину Борисовичу Локтеву объявили об отставке прямо перед чемпионским банкетом.

Именно этические соображения поначалу заставили Виктора Тихонова отказаться от предложения перейти в ЦСКА, озвученного в высоком кабинете председателя КГБ СССР Юрия Андропова. Однако второй вызов уже не предполагал отказа, хотя Тихонов понимал, что его ждет. Андропов не обещал легкой жизни своему ставленнику, но все знали, что главную должность в советском хоккее получил специалист жесткий, требовательный и даже фанатичный благодаря именно его поддержке. Любые попытки сопротивления были подавлены сразу и окончательно, начиная с неудачного выступления Владимира Петрова на собрании во время первого для Тихонова чемпионата мира в Праге.

На том чемпионате мира Тихонов не включил в состав ни одного игрока «Спартака». Он активно восстанавливал статус ЦСКА как базового клуба сборной, получив на это полный карт-бланш. Тихонов считал, что его миссия оправдывает любые методы, независимо от того, нравятся они кому-то или нет.

Интересно, что в молодости армейский клуб дважды отказывал Вите Тихонову. Впервые это случилось после войны: способный футболист не прошел в основу юношеской армейской команды. Пробиваться наверх Тихонову пришлось через «Буревестник», где он был капитаном. В 1948 году, играя за юниорскую сборную Москвы, он выиграл Кубок СССР. Он также играл в русский хоккей. Сначала его заметили динамовцы, но их опередили «летчики» Василия Сталина. По легенде, когда молодого Витю Тихонова привезли на смотрины к хозяину ВВС из его коммуналки, тот сказал лишь три слова: «Хороший молодой человек», что и решило его судьбу. В ВВС Тихонов тоже начинал с футбола, а в канадский хоккей его пригласил Всеволод Бобров уже после трагической гибели основного состава в авиакатастрофе 7 января 1950 года.

Худой Витя Тихонов не обладал идеальной комплекцией для защитника, но компенсировал это упорным трудом, настойчивостью, хорошим позиционным чутьем и быстрым освоением хоккейных навыков. Звездой он не стал, но три чемпионских титула с ВВС завоевал. В 1953 году, после расформирования ВВС и объединения с ЦДСА, старший тренер армейцев – Анатолий Тарасов – оставил Виктора Тихонова вне команды. Молодого защитника «подобрал» Аркадий Чернышев. В его команде Виктор Тихонов в четвертый раз подряд стал чемпионом страны и еще почти десять лет верой и правдой служил бело-голубому флагу.

Таким образом, в конце 70-х годов сложилась сложная картина, пройдя через которую, Виктор Тихонов стал главным человеком в российском хоккее на полтора десятка лет.

Фотографий, где Тихонов улыбается, немного – их можно пересчитать по пальцам. Профессия тренера сама по себе требует серьезности и не располагает к безмятежности, но Тихонов отличался особой строгостью выправки, будучи максималистом совершенно естественным образом – он просто так себя ощущал. Произвести впечатление не было его целью; он предпочитал делать дело, держать максимальный уровень и ради этого не щадил никого, включая себя. Отсюда его величие и противоречия, реальные и кажущиеся ошибки, которые лишь подчеркивают значимость и многогранность личности Виктора Васильевича Тихонова. Он трижды приводил сборную СССР к олимпийскому золоту, восемь раз – к победам на чемпионатах мира, а ЦСКА – к 12 подряд чемпионствам страны. О своих 30 килограммах медалей он говорил абсолютно серьезно.

Независимо от отношения, конец 70-х и 80-е годы прошлого века стали эпохой Тихонова не только в отечественном, но и в мировом хоккее. Установка руководства страны совпала с его убеждениями и амбициями. Он видел свою миссию в том, чтобы его хоккей всегда и во всем был лучшим. Отсутствие харизмы, присущей его великим предшественникам, компенсировалось невероятной работоспособностью, скрупулезностью и стремлением достичь совершенства любой ценой. Отсюда – жесткость методов и требований: он проверял «гармонию алгеброй», беспощадно расставался с заслуженными ветеранами, держал подопечных под постоянным контролем и давлением, не давал шансов конкурентам, «выжимая соки» из других команд. Для него, по сути, существовали только ЦСКА и сборная страны. Обе эти команды прославляли страну и двигали мировой хоккей вперед, но для внутреннего развития цена оказалась чрезмерно высокой. Однако Тихонов знал, ради чего он это делает. Советская система оценила его титанические усилия, но важно понимать, что оценила их и страна, готовая простить многое за возможность быть лучшей на планете не только в космосе, но и в хоккее.

Конечно, были и поражения, и громкие – например, американское «чудо на льду» на Олимпиаде в Лейк-Плэсиде в 1980 году, ставшее одним из знаковых событий столетия. Но были и эпические победы: Кубок вызова-1979, Кубок Канады-1981 (без Валерия Харламова, погибшего в автокатастрофе незадолго до турнира). В целом, по соотношению побед и поражений, почти полтора десятилетия Виктору Тихонову не было равных в мире. Некоторые факты кажутся невероятными: после Лейк-Плэсида сборная за следующие четыре сезона не проиграла ни одного матча – ни одного периода! ЦСКА под его руководством мог за весь чемпионат потерять всего два очка, как в сезоне 1983-1984. Монополия не способствует прогрессу, и обратная сторона этой медали предвещала серьезные потрясения. Но сборная показывала хоккей будущего, особенно в эталонном исполнении пятерки Фетисова-Ларионова. Ради такого великолепия можно было не обращать внимания на «мелочи».

Эта пятерка игроков с феноменальным пониманием хоккея, интенсивностью движения и мысли стала высшим достижением Тихонова как тренера, его самым совершенным творением и главной гордостью. А затем, на рубеже 90-х, – и главной болью. Против него, как представителя системы, восстали лидеры команды, жаждавшие иного отношения. Этот конфликт отражал драму, происходившую со страной – обретение свободы, которая, как ни крути, требовала жертв. Подопечные стремились «за флажки», а для Тихонова «уехать» означало если не сбежать (как решились молодые Александр Могильный и Сергей Федоров), то все равно – предать. Пройдет много времени, прежде чем бывшие противоречия покажутся участникам конфликта не такими уж значительными. Но осадок останется.

В конце 2000-х, в одном из интервью, Виктор Васильевич обронил фразу, что любить игроков «совсем не обязательно». Эти слова можно считать вырванными из контекста, но, возможно, в них есть зерно его характера. И ему часто платили той же монетой.

Тихонов еще героически завоюет последнее олимпийское золото в Альбервилле-1992 – без лучших своих воспитанников, с командой, выступавшей под флагом СНГ. Это станет исчерпанием «инерции удачи». Первый безмедальный чемпионат мира обозначит конец уходящей эпохи, а первая безмедальная Олимпиада 1994 года в Лиллехаммере подведет окончательную черту. Через пару лет конфликт в ЦСКА оставит ему возможность остаться в профессии, но уже без прежних привилегий. Общественность, не забывшая обид и уставшая от «тихоновского диктата», вынесет суровый вердикт: «Ну, и где теперь великий тренер Тихонов?». А он будет работать наперекор всему, в совершенно других реалиях, решая задачи, казавшиеся недостойными великого тренера, но не теряя надежды и вызывая у недоброжелателей что-то похожее на сочувствие.

Он еще ненадолго вернется на пост главного тренера сборной России и пройдет через унижение на чемпионате мира в Остраве в 2004 году – картина завершающей турнир провальной пресс-конференции до сих пор стоит перед глазами. Но именно оттуда, «с самого дна», начнется новый подъем отечественного хоккея. Осуществлять его будут другие люди, в том числе – и прежде всего – его бывшие подопечные, ставшие учениками. Каждый из них в разной степени будет благодарен ему за суровую науку. А Тихонов, занимая почетные должности и радея за ЦСКА, продолжит жить хоккеем, как прежде – словно ничего не изменилось.

Он переживет трагическую гибель сына. Поздравит внука, ставшего лучшим нападающим на победном для России чемпионате мира 2014 года в Минске. Успеет увидеть ЦСКА на первой строчке турнирной таблицы.

И уйдет из жизни в ноябре 2014-го года, оставив после себя наследие, выходящее далеко за рамки давно ушедшей эпохи. Своей эпохи.