Сказка и жизнь. 75 лет со дня рождения Виктора Кузнецова

Виктор Борисович Кузнецов обладал сильным характером и знанием собственной цены. Наверное, именно поэтому, завершив игровую карьеру, он не согласился на привычную роль помощника тренера, а сразу выбрал самостоятельный путь, принимая на себя полную ответственность. Это был подход максималиста, который, конечно, не позволял начать сразу с большого клуба.

По совету своего наставника из Высшей школы тренеров, которым был сам Анатолий Владимирович Тарасов, Кузнецов отправился в Глазов – на родину удмуртского хоккея. Там местный клуб «Прогресс» давно не блистал успехами. Именно в Глазове Виктор Кузнецов зарекомендовал себя как «самобытный, творчески мыслящий специалист». А скромный «Прогресс» под его руководством сенсационно завоевал Кубок РСФСР весной 1987 года.

Вполне закономерно, что после этого успеха последовало повышение. Кузнецов возглавил саратовский «Кристалл», у которого были и лучшие времена. Но настоящим вызовом стало приглашение в родной «Автомобилист». Он уезжал из Свердловска много лет назад 23-летним талантливым, но еще «необстрелянным» защитником из провинции. Однажды он уже возвращался домой в 1980 году – чемпионом мира и двукратным чемпионом страны, чтобы помочь «Автомобилисту» в сложный момент. Но в 1990-м он приехал в статусе тренера – пусть с небольшим, но уже авторитетом и опытом. В родном городе его ждали не просто как известного земляка, а как специалиста, который сможет придать команде, воспитавшей его, если не столичный лоск, то хотя бы стабильность крепкого середняка.

Кузнецов покинул «Автомобилист» после пяти сезонов в 1973 году, когда команда вылетела из высшей лиги. Классного защитника очень хотели видеть в московских «Крыльях Советов», которые под руководством Бориса Кулагина уже почувствовали вкус приближающегося чемпионства. Вся его игровая карьера, особенно в Москве, утвердила его в главном принципе: если команда стремится к высокой цели, каждый игрок должен полностью проникнуться ею и быть готовым работать соответствующим образом. То есть отдаваться делу без остатка и держать высокий уровень, несмотря ни на какие обстоятельства. Именно с этим принципом Витя Кузнецов столкнулся в «кулагинских» «Крыльях» и принял эти жесткие правила, ставшие нормой для молодой амбициозной команды.

Вернувшись в «Автомобилист» в конце 80-х, Кузнецов, по его собственным словам, столкнулся с совершенно иной ситуацией: «Хоккеисты просто не умеют и не желают трудиться на тренировках по-настоящему… При получении разного рода материальных благ господствовал принцип: сначала дай, а потом спрашивай игру. Я сразу же предупредил, что теперь все будет иначе: прежде заслужи, и только после – получи!» Виктору Борисовичу только-только исполнилось сорок. Его порыв был понятен, и он взялся за дело с излишним рвением. Он хотел изменить отношение к делу и психологию игроков очень быстро, но к этому оказались не готовы ни сами хоккеисты (среди которых, кстати, были очень хорошие), ни вся клубная структура (клуб как профессиональная организация только начинал формироваться).

Конфликт был неизбежен и вскоре разразился. Ситуация обострилась до того, что перед ответственным матчем в Ярославле молодой тренер публично заявил, что по окончании чемпионата расстанется с группой игроков, чьим отношением к работе он недоволен. Как решать подобные вопросы, в высшей школе тренеров не учили. К тому же, обстановка вокруг отнюдь не способствовала стабильности – это происходило по ходу последнего в истории чемпионата СССР. Рычагов воздействия у тренера было немного. Обе стороны по-своему были правы, но…

Молодому тренеру можно было записать в актив немало позитивных моментов: он вывел на ведущие роли молодежное звено Зайков – Яшин – Субботин, доверяя им даже большинство и меньшинство. «Автомобилист» под его руководством одерживал победы над «Крыльями» и ЦСКА. Команда не попала в первую десятку, но уверенно провела переходный турнир, сохранив место в высшей лиге. И все же до настоящего прорыва было очень далеко. Виктору Кузнецову пришлось уйти. Он не сдался. В нем увидела надежду Казань, и казанский хоккей сделал шаг вперед с новым старшим тренером. Нет сомнений, что после работы в Самаре и Альметьевске у Виктора Борисовича Кузнецова появился бы шанс возглавить сильный клуб. Но болезнь настигла внезапно и оказалась смертельной, оборвав жизнь талантливого хоккеиста и незаурядного тренера в 47 лет.

…В хоккей Витя Кузнецов пришел довольно поздно. Он здорово играл в футбол, а шайбу обычно гоняли те, у кого были коньки. У Вити нормальных коньков не было, и он чаще стоял на воротах. Однако в первом сезоне клуба «Золотая шайба» он успел переквалифицироваться. Его школьная команда дошла до финального турнира, и в 1965 году завоевала медали в Москве. А Витю Кузнецова признали лучшим защитником. Так он попал в известную свердловскую хоккейную школу «Юность», где тренер Петр Федорович Петров за три года сделал из подающего надежды игрока отличного защитника. С молодежкой «Автомобилиста» он стал чемпионом страны. Уже в свой первый сезон в команде мастеров Витя провел 18 матчей. А команда тогда впервые заняла пятое место в стране, одержав в финальной шестерке победы над всеми соперниками, кроме чемпионского «Спартака» (победа 6:0 над ЦСКА помнится до сих пор) – невиданный успех для свердловского хоккея. Набравшись опыта и став лидером, Кузнецов вскоре испытал на себе и обратную сторону – как легко можно вылететь из той высшей лиги.

В «Крыльях» все сложилось сказочно, причем сразу, с первого же сезона 1973-1974. Грамотный и физически крепкий защитник быстро вписался в состав, был надежен в обороне и изобретателен в атаке. Вклад Кузнецова в сенсационное чемпионство «Крылышек» оказался существенным. Кулагин это видел, и не без его рекомендаций молодой свердловчанин дебютировал в национальной сборной Всеволода Боброва уже в начале ноября 1973 года в Тампере, в товарищеском матче с Финляндией. Он выходил на лед в паре со знаменитым спартаковцем Юрием Ляпкиным. На Призе «Известий» его постоянным партнером стал опытный армеец Геннадий Цыганков. С ним Кузнецов провел и стартовый матч чемпионата мира-1974 в Хельсинки против ГДР. И забил гол – единственный в составе сборной. Далее в Финляндии он играл в паре с Владимиром Лутченко и Юрием Шаталовым, стал чемпионом мира, но звание «заслуженного» не получил – возможно, посчитали, что еще молод.

После победного чемпионата за «неподобающее поведение» из сборной отстранили великого Боброва, но на карьере молодого защитника это никак не отразилось. Бразды правления принял ассистент Всеволода Михайловича Борис Кулагин, который о своих клубных подопечных не забывал. В начале сентября новый старший тренер сборной на Призе «Известий» попробовал Кузнецова в паре с горьковчанином Юрием Федоровым и московским динамовцем Александром Филипповым. Но за океаном, в первой части суперсерии со сборной Канады (ВХА), он вернулся к проверенной связке Цыганков – Кузнецов.

Серия складывалась непросто. «Старички» Билла Харриса неплохо подготовились, и для нашей команды ничейный итог первой части (по одной победе и две ничьи) не был разочаровывающим. Но в Москве требовалась только победа – дальнейшая карьера Кулагина в сборной зависела от результата. Урок 1972 года был учтен, усиление помогло. Правда, Виктор Кузнецов оказался седьмым защитником и даже пропустил седьмой матч – единственный в Москве, завершившийся вничью. Для него это был, конечно, неприятный звоночек, но сам факт, что хозяева переиграли команду Бобби Халла и Горди Хоу, отодвигал личные переживания на второй план. Тем более что на продленном Призе «Известий» Виктор Кузнецов продолжил выступать за сборную, играя в паре с одноклубником Юрием Тюриным, а также с Владимиром Лутченко и Александром Филипповым.

За календарный 1974 год Кузнецов провел за сборную СССР 27 матчей, став чемпионом мира, победителем суперсерии-1974, а также чемпионом и обладателем Кубка СССР. О лучшем нельзя было и мечтать. Но сказка закончилась так же быстро, как и началась. В 1975 году Кулагин почти не привлекал Кузнецова в сборную. В 1976 году перед самым Кубком Канады он не попал в экспериментальный состав команды Виктора Тихонова, хотя вышел на лед в Монреале в контрольном матче против сборной США.

К этому моменту Виктор Кузнецов, удачно отыграв три года за «Крылья» и приняв участие в первой клубной суперсерии 1975-1976, уже был призван на сезон в ЦСКА. С одной стороны, это можно считать повышением, а с другой – в чем-то повредило его карьере. Да, он во второй раз стал чемпионом СССР, но вернувшись в «Крылья Советов», прежнюю высоту набрать уже не смог. Впрочем, и сами «Крылья» без Кулагина уже переживали спад. Хотя под занавес был победный Кубок Шпенглера-1979, на котором Кузнецова признали лучшим защитником.

Что касается сборной, Виктор Кузнецов в свои лучшие годы попал в «междуцарствие», когда завершилась золотая эпоха Чернышева-Тарасова и еще не началась эпоха Тихонова. Уход со сцены героев 60-х, конечно, открывал новые возможности для молодых кандидатов в главную команду страны. С другой стороны, конкурентов с каждым годом становилось все больше, причем конкурировать приходилось в лучшем случае за место в третьей паре защитников. Первые две, а то и три пары на главных турнирах занимали лучшие из лучших.

На первые роли Кузнецов не вышел, хотя был очень близок к ним. 37 матчей за сборную говорят сами за себя. Это меньше, чем у сверстника Юрия Федорова, но больше, чем у того же Юрия Шаталова, который был старше Кузнецова на пять лет, и значительно больше, чем у прямых конкурентов – Александра Филиппова, Владимира Крикунова, Николая Макарова и еще нескольких игроков, которые в середине и второй половине 70-х, если и попадали в состав, то лишь на один крупный турнир.

Возможно, потеряв место в сборной, Виктор Кузнецов несколько утратил стимул для дальнейшего роста. Хотя в первом сезоне в Воскресенске он забросил десять шайб и сделал девять результативных передач – это был его личный рекорд. Его фраза про начало 80-х – «играл из спортивного интереса» – многое объясняет. Многое он понял и про мотивацию, и про цель, и про умение держать уровень. У него было отчетливое, осознанное и ярко выраженное желание безотлагательно стать главным тренером и как можно быстрее вложить накопленное за эти годы в дело.

Жесткость, бескомпромиссность и некоторая прямолинейность в решениях, возможно, проистекали от того, что он торопился, банально старался успеть. Словно на подсознательном уровне понимал, что отпущено ему немного времени.

После него осталось немало благодарных людей. А те подопечные, которых он вольно или невольно обидел, наверняка давно его простили.