Этот сезон для вратаря Никиты Серебрякова оказался крайне насыщенным и полным эмоциональных качелей. Он начинал регулярный чемпионат в СКА как основной голкипер, затем оказался в глубоком запасе, откуда его вернул к активной игре омский «Авангард».
С появлением Никиты Серебрякова в воротах, «Авангард» совершил впечатляющий рывок во второй части регулярки. В плей-офф команда обыграла действующего чемпиона и была очень близка к тому, чтобы пройти лучшую команду регулярного сезона. Эти успехи были бы невозможны без надежной игры Серебрякова, который на данный момент остается лучшим вратарем текущего плей-офф КХЛ по проценту отраженных бросков (94,1 %) и занимает второе место по коэффициенту надежности (1,88 шайбы за игру), уступая лишь Даниилу Исаеву.
«Первая эмоция после решающего гола — опустошение»
— Никита, можно ли назвать этот сезон удачным?
— Лично для меня — да. Я прошел через многое, но главное, что снова получил возможность играть.
— Прокручиваете в голове решающий гол «Локомотива» в овертайме?
— Я отношусь к себе очень критично, прокручиваю каждый пропущенный гол, анализирую, что можно было сделать иначе, чтобы не пропустить. Есть мысли, что я мог двинуться по-другому, и шайба попала бы в меня. Я склонен заниматься самоанализом в этом плане, но стараюсь без перебора. С возрастом и опытом понял, что чрезмерное самоёдство не приносит пользы.
— Какая эмоция была первой после пропущенного гола?
— Честно говоря, опустошение. Причем физическое. Мы долго находились в состоянии постоянной концентрации, и тут резко пришло осознание, что все закончилось.
— Насколько сильно вы устали?
— Самое главное — правильное восстановление. Да, были матчи, где физически приходилось тяжело, но это же плей-офф! Об усталости не думаешь, все мысли только о победе.
— Кажется, вам еще со времен «Адмирала» чем больше работы, тем лучше?
— Безусловно. Не очень хорошо, когда долго стоишь без дела, а потом возникает опасный момент, например, выход «два в один» или неожиданный бросок. Предпочитаю постоянно быть в игре, поддерживать концентрацию.
— Вам не обидно, что тяжелая сетка в плей-офф досталась из-за результатов, по сути, другой команды, которая играла осенью?
— Нет, конечно. И предыдущий тренерский штаб, и игроки делали все возможное для побед, просто так сложилось. Иногда не везло, чего-то не хватало. Какие тут могут быть обиды? Мы на это повлиять не могли. Да, мы понимали, что нам досталась очень сложная сетка, и слава богу, что прошли первый раунд. Чтобы выиграть Кубок Гагарина, нужно победить четыре команды, обыгрывать любого соперника.
— Что-то изменилось в вашей ежедневной работе, когда «Авангард» возглавил Ги Буше?
— Нет, он все-таки тренер полевых игроков. Мы общались с Дэйвом Барром и Алексеем Жигаревым по поводу взаимодействия с защитниками, подкорректировали некоторые нюансы. Но глобальных изменений не было.
— Насколько легко прошел ваш переход от Юрия Ключникова к Алексею Жигареву?
— Мы с Алексеем Александровичем уже работали раньше в сборной. К тому же они друзья с Ключниковым, мы всегда вместе бывали на разных сборах. Так что мы постоянно общаемся. С Жигаревым мы, можно сказать, летом тренировались вместе, и в «Авангарде» сразу нашли общий язык.
«Замены по ходу матча в СКА я переносил тяжеловато»
— Откуда истоки вашей вратарской техники?
— Я просто начал так играть еще в детстве. Мой первый тренер Александр Сучков привил мне скорость, развил толчковые навыки. Кроме того, я невысокий вратарь. Я не могу стоять глубоко на линии ворот, иначе мне будут забрасывать в «девятки». Приходится компенсировать недостаток роста скоростью и подвижностью. Иногда рискую, но стараюсь все-таки не вылетать слишком далеко.
— Вы запоминаете свои сэйвы?
— Чаще мне их присылают мама или друзья. Во время игры эффектный сэйв может дать эмоциональный импульс, придать сил. А так, я спокойно к этому отношусь.
— Как складывалось ваше общение с Михаилом Бердиным и Ильей Проскуряковым?
— Все было отлично. У нас прекрасный вратарский коллектив, мы постоянно общались, поддерживали друг друга. Илья Проскуряков не играл, но всегда был рядом, очень сильно поддерживал и помогал.
— Почему у вас не получилось в СКА?
— Даже не знаю. Я много думал об этом, но мне нечего особо сказать.
— То, что в СКА на вратарей оказывается огромное давление, их часто меняют по ходу матчей — это большая проблема?
— Ну, это зависит от конкретного вратаря. Лично я люблю бороться независимо от счета или хода игры. И замены по ходу матча я переносил тяжеловато, потому что очень переживаю в таких ситуациях, мне это не нравится.
— А единственная такая замена в «Авангарде» была оправданной?
— Да, однозначно. Бывают неудачные дни, мы не роботы. Матч против «Торпедо» в конце регулярки получился для меня каким-то странным. Возможно, к тому времени я ментально немного устал.
— Какова роль «Адмирала» в вашей карьере?
— Безусловно, роль огромная, и я с теплотой вспоминаю и «Адмирал», и Владивосток. Я очень благодарен за эти пять лет, моя семья любит этот город, и я до сих пор с удовольствием туда возвращаюсь.
— Вы дебютировали при Андрее Разине?
— Он так сказал после одного из матчей первого раунда, но на самом деле это было при Александре Андриевском. Когда пришел Андрей Владимирович, я уже второй год был в системе «Адмирала». Мы тогда пообщались, он вызывал меня на разговор. Хоть он и недолго пробыл в команде, но произвел на меня сильное впечатление. А потом уже при Олеге Леонтьеве мое игровое время стало расти.
— Расстояния и переезды в вашей карьере — не проблема для вашей семьи?
— Нет, абсолютно. У моей кошки уже 50 перелетов, лабрадор тоже постоянно ездит. Никаких проблем.
— А как же бытовые моменты? Например, детский сад для сына?
— Данька не ходит в сад, его мама воспитывает дома, плюс он посещает разные развивающие занятия. Да, их нужно каждый раз искать в новом городе, но жена проделывает колоссальную работу. Я очень благодарен ей за это.
— В Омске удалось найти все необходимое?
— Да, конечно. Ребенок занимается английским, ходит в театр, занимается хоккеем, теннисом, верховой ездой в замечательном клубе «Аристократ». Единственное, шахматы пока не нашли (смеется). Даньке все нравится.
«Обмен в «Авангард» стал сюрпризом»
— После трудного периода в СКА вы не потеряли уверенность в себе?
— Я работал над этим. Разочарования в себе не было, но это был очень тяжелый период. Я благодарен семье, которая сильно помогла, и благодарен омичам, которые выменяли меня и сразу дали игровое время и доверие.
— Обмен в «Авангард» стал неожиданностью?
— Я знал, что мой агент занимается ситуацией. Роман Ротенберг позвонил, все объяснил, мы попрощались. Потом агент рассказал, что вариант с «Авангардом» был давно, но боялись спугнуть, поэтому мне не говорили. Так что обмен действительно стал сюрпризом.
— Тяжело было обретать себя в «Авангарде»?
— Не было времени оценивать свое состояние. Нужно было много и усердно работать, чтобы вместе с командой подниматься в турнирной таблице.
— Путь, который «Авангард» прошел во второй половине сезона — это было интересно?
— О, да! Было интересно наблюдать, как команда будет играть при новом тренере, с новой системой. Но все же хочется, чтобы в следующем сезоне было более стабильно и спокойно.
— Чувствуете, что в Омске стали любимцем публики?
— Я очень благодарен болельщикам за поддержку и веру! Мы все будем упорно трудиться, чтобы радовать их. После перехода я немного переживал, потому что здесь здорово играл Павел Хомченко, а тут пришел я, да еще и долго без игровой практики. Но болельщики сразу приняли меня, и дальше все пошло отлично.
— Прокомментируйте новый трехлетний контракт с «Авангардом».
— Я очень рад, ощущения прекрасные. Счастлив быть здесь, так что, как только поступило предложение, мы с семьей сразу же согласились.
— Ваш контракт и так был до 2027 года. В чем смысл еще большего продления?
— Для меня это означает стабильность и является жестом доверия к моей работе.
Досье: Никита Сергеевич Серебряков. Родился 1 ноября 1995 года в Москве. Карьера: ХК МВД (МХЛ), «Сагино» (OHL), «Динамо» Балашиха (ВХЛ), «Адмирал», «Южный Урал» (ВХЛ), «Торпедо-Горький» (ВХЛ), «Торпедо», СКА, «Авангард». Достижения: Лучший вратарь КХЛ (2023).
